В этом выпуске программы «Книжная галерея» познакомимся с книгой Сьюзи Ходж «Почему в искусстве так много голых людей?».  В ней вы найдете ответы на вопросы о том, как искусство помогает воспринимать окружающий мир — от наскальной живописи до кубизма и от Ренессанса до современного искусства, о разных жанрах, включая натюрморты, пейзажи и портреты, о роли и ценности искусства в прошлом и настоящем. Художники задаются вопросами по ходу работы, а зрители — когда рассматривают получившиеся произведения. Автор адресует книгу детям, полагая, что она поможет приступить к изучению истории искусства, самостоятельно формулируя вопросы и отвечая на них. Таким образом, книга не только знакомит с историей, но и предлагает инструментарий для изучения искусства, который поможет детям уверенно задавать вопросы, искать ответы и интерпретировать искусство.

КНИЖНАЯ ГАЛЕРЕЯ: Сьюзи Ходж "Почему в искусстве так много голых людей?"

«Почему в искусстве так много голых людей?» – этим, по-детски непосредственным, вопросом в заглавии искусствовед Сьюзи Ходж создает ошибочное представление, что написанная книга ориентирована только на детей. Однако музейные искусствоведы и кураторы ежедневно слышат подобные простые и искренние вопросы от посетителей всех возрастов. Коллективно прочитав вышедшую литературную новинку, мы выбрали из текста наиболее актуальные вопросы – те, с которыми во время экскурсий нам приходится сталкиваться чаще всего – и решили ответить на них на примере произведений из музейной коллекции. Как и автор книги, мы постарались сделать это просто и увлекательно, приводя в каждом пояснении комментарии и самой Сьюзи Ходж.

«Почему так много голых людей?» «В живописи, скульптуре и фотографии обнаженные люди встречаются очень ЧАСТО. Все пошло от древних греков, считавших, что обнаженное тело прекрасно и достойно изучения». *

Федор Андреевич Бронников. Римские бани. 1858. Из собрания Пермской художественной галереи

Федор Андреевич Бронников жил гораздо позже художников античного мира. В 1853 году он стал полноправным выпускником-медалистом Императорской Академии художеств в Петербурге. Картина «Римские бани» была программным произведением – мы можем рассмотреть богатые яркие цвета, особый тип композиции «треугольником», и, конечно, античный сюжет! Художники Академии искали в окружающем мире идеальную красоту, и образцами в изображении совершенной гармонии служили работы древнегреческих и римских мастеров «Даже сегодня художники учатся рисовать голых людей, чтобы лучше понять форму тела. Это называется рисованием с живой натуры».

Иван Степанович Борисов. Рисунок. Обнаженная. 1981. Из собрания Пермской художественной галереи

Свою «Обнаженную» пермский художник Иван Степанович Борисовизображает в пространстве мастерской. Композиционно вспомогательные предметы – подиум, драпировки, фрагмент грубого стола– только подчеркивают авторский поиск новой художественной формы и иной взгляд на телесность, отличающий мастеров XX века от их предшественников. Через призму ценностей и взглядов академистов XIX века на натуру зритель открывал в ней прежде всего достоверность при конструировании человеческого тела, а затем - невероятную «хрупкость античной вазы», в некотором роде почти божественную гармонию.

 Борисов воспринимает телесность иначе: образ модели на рисунке, сотканный из таких же плавных линий, как и окружающее пространство, словно растворяется в нем. При этом твердость линии придает женской фигуре особенную силу и даже монументальность. 

Красота человеческого тела притягивала художников всех времен, однако все понимали ее по-своему. В поисках новых выразительных средств авторы раскладывали натуру на геометрические фигуры, меняли формы на плоские и условные, превращали их в поток цвета. Например, как на картине «Натурщица» нашего современника Кирилла Соколова.  

Соколов Кирилл Константинович. Обнаженная. 1994. Из собрания Пермской художественной галереи

«В чем состоит сюжет?» «Истории рассказываются во ВСЕХ ВИДАХ ИСКУССТВА – от живописи и скульптуры до кино. Произведение искусства – это окно в воображение другого человека. Мы видим факты и истории чужими глазами».*

В отличие от фильма или театральной постановки живопись статична. То есть все действие заключено в единственной картинке, сюжет представлен словно застывшим. Понять и «оживить» его помогают отдельные фрагменты. Не зря авторы так тщательно работают над ними! Ироничное настроение Алексея Ивановича Корзухина ощущается не только в названии одной из его работ – «Надоел», – но и в небольших деталях костюма или пейзажа. 

Алексей Иванович Корзухин. Надоел. 1886. Из собрания Пермской художественной галереи

Плечи героини окутывает темная шаль, с большой вероятностью сообщающая нам о вдовствующем положении молодой женщины. Нуждается ли она? Купеческий дом, дорогая ткань платья и изящная шляпка позволяют предположить, что вдова достаточно состоятельна. Казалось бы, стопка книг должна подчеркнуть хороший тон и образование, но почему пара томиков служит опорой для локтя героини, а книга в руке – лишь защитой от надоедливого гостя? Книги, в сюжете Корзухина используемые не по назначению, становятся скорее бытовым антуражем, нежели символами просвещения, занимая промежуточное положение между добротной скамьей и аккуратным столиком для мелочей. 

Внимательный зритель обратит внимание не только на вскинутую в порыве руку с книгой, но и на досадливо сжатый кулачок дамы, ее нахмуренное лицо и напряженный корпус, развернутый в противоположную от визитера сторону. Такая реакция становятся понятнее, если уделить внимание не только возрастным характеристикам, но и деталям костюма господина.  Белый мундир чиновника отмечен единственной, еле заметной наградой за службу; рукав у плеча зашит без помощи прислуги, грубо и вручную. Очевидно, что годы службы не принесли ни особенного успеха, ни крупного состояния. Так что лежит в основе визита – настоящее любовное чувство или погоня за легкой добычей? Направляясь с визитом, герой Корзухина обходит вниманием не только собственный костюм, но и преподносимый букет цветов: собранный наспех, по пути – он не добавляет романтики незадачливым ухаживаниям. Гость частый, да задержится ненадолго – на это словно бы намекает распахнутая калитка. 

Каждая деталь работает на сюжет, а внутри сюжета – на образ героев. Несмотря на однозначность конфликта между персонажами картины, ирония художника помогает миновать ощущение драматизма.

«Игра в шахматы», или чем заняты персонажи? «Иногда живопись рассказывает о жизни человека либо о какой-то эпохе». *

Неизвестный художник. Музыканты. Франция. XVII в. Из собрания Пермской художественной галереи

На картине «Музыканты» неизвестного французского мастера XVII века четверо молодых людей. В центре композиции юноша, склонившийся над партитурой. Аккомпанирует ему лютнист, с вниманием следящий за жестом поднятой руки товарища.  Оба увлечены таинственной музыкой. Традиционные для XVII века французские костюмы – воротник-раф на одном и яркий голубой цвет платья вкупе с широкими рукавами на костюме другого – подчеркивают принадлежность отнюдь не к низшему сословию горожан. 

Сидящий спиной к зрителю человек на переднем плане, кажется более простым –нечетко проступает неряшливый капюшон, волосы растрепаны. Одной рукой мужчина разворачивает бумагу с курительной смесью, другой – держит зажженную трубку. Еще одну небольшую металлическую трубку можно заметить у персонажа слева. Все четыре фигуры погружены во тьму: ухватить сосредоточенные, внимательные выражения лиц и тонкие жесты позволяют только слабые всполохи огня. Определить интерьер помещения не представляется возможным и остается только гадать, окружает ли персонажей богатое убранство или заскорузлая грязь маленькой таверны. 

Каков статус изображенных юношей? Связывает их давняя дружба или эта встреча спонтанна? Кажется, что компания довольно разнородна, но с абсолютной уверенностью отметим объединяющую ее стремление к богемному образу жизни. Присутствие атрибутов курения отсылает нас к истории торговых кампаний, благодаря которым Франция пристрастилась к табаку. Свежеизмельченные листья использовались еще при дворе Екатерины Медичи в качестве лекарственного сырья. Курить же табак начали только в эпоху Людовика XIII. Написанные в XVII веке «Музыканты» как раз отсылают к свежей моде на табакокурение, в то время доступное лишь состоятельным классам Парижа. 

Но наряду с табаком в тот же исторический период среди зажиточного населения популярен был и опиум. Для его курения использовались трубки, несколько отличающиеся от табачных. Предположить, что в курительной смеси героев живописного полотна есть опиум, позволяет особенность конструкции инструмента и крохотная металлическая чаша на конце.

 «Череп и фрукты – неужели? «Художники часто рисуют яблоки и апельсины, но ЗАЧЕМ? В первую очередь, фрукты надежны. В отличие от моделей-людей, они не моргают, не дергаются и не требуют чая. Изображение фруктов помогает художникам изучить формы, цвета и тона природы. Такая живопись называется натюрмортами».* 

Машков И.И. Картина. Натюрморт с арбузом. 1940. Из собрания Пермской художественной галереи

В своем натюрморте русский и советский художник Илья Иванович Машков старается передать материальность и осязаемость натуры. Какие краски он использует! Влюбленный в русскую культуру художник не мог не обратиться к традициям народных промыслов, купеческой вывески и лубка. Поэтому фон темный, а фрукты яркие. 

Илья Иванович пишет одновременно изумрудные арбузы, по-осеннему оранжевую тыкву, ярко-желтые лимоны, синие сливы, лиловый виноград, рубиновые гранаты… Буйство природных красок, тем не менее, выглядит в натюрморте гармонично и естественно, а за умелую передачу фактуры художника даже сравнивали с малыми голландцами. 

Вот только в натюрморте голландские художники преследовали другие цели. Натура была для них не «молчаливой моделью», а символом. Например, цветочные композиции часто дополнялись плодами, мелкими предметами, изображениями животных. Образы выражали размышления художника о быстротечности жизни и греховности мира, о путях спасения. Один и тот же предмет мог быть наделен сразу несколькими символическими значениями, поэтому зритель мог «прочитать» их по-своему.

Виллем ван Альст. Натюрморт. Персики. XVII в. Из собрания Пермской художественной галереи

Увядающая ветвь в «Натюрморте с персиками» Виллема ван Альста могла означать бренность живого. Вот легкая бабочка – олицетворение бессмертной души, возвышающейся над всем греховным. Если художник работал над темой греха, он изображал существ, ползающих по земле или обитающих в грязи. Не случайно в нижней части композиции Ван Альста появляются два подобных образа: улитка и муха, сидящая на тронутых тленом фруктах. 

«Почему все расплывчатое?» «Иногда искусство очень НЕРЯШЛИВО! Художники кладут небрежные толстые мазки. А скульпторы даже не пытаются сделать свои работы гладкими и хорошо очерченными. Есть фотографы, которые намеренно размазывают изображения. Художники всегда экспериментировали, но небрежность стала особенно проявляться после изобретения фотографии в 1839 году. Зачем изображать вещи реалистично, если есть фотоаппарат?»*

Игорь Эммануилович Грабарь. Весенний ветер. 1905. Из собрания Пермской художественной галереи

На картине Игоря Грабаря «Весенний ветер» короткие густые мазки положены в разных направлениях, словно штрихи. Этот прием вместе с используемыми светлыми оттенками помогает почувствовать непрерывное дуновение легкого ветра, который приводит в движение не только тоненькие занавески, но будто бы и все вокруг! Импрессионистическая манера помогла художнику передать не просто реальное пространство, а свое переживание окружающего.

* курсивом выделены цитаты из работы Сьюзен Ходж «Почему в искусстве так много голых людей?».