В коллекции Пермской государственной художественной галереи находится портрет пермского живописца Ивана Бабина, выполненный в 1882 году юным художником Владимиром Плотниковым, которому тогда было 16 лет. Пожилой мужчина с бородой и уставшим взглядом смотрит куда-то за зрителя. Он сидит перед мольбертом с палитрой в руке, немного развернувшись на стуле. Работа сделана маслом на картоне[1].
Неуверенность автора выдают излишняя тщательность и одновременно небрежность линий, почти отсутствующие объём и перспектива, некоторая «парсунность». Картина находится в собрании галереи, т. к. представляет художественную и историческую ценность. Как следует из учётных документов, этот портрет – копия с картины другого пермского художника, Василия Петровича Верещагина, сделанная им в 1850 году, когда тому было 15 лет. Гораздо позже он поступил в Императорскую академию художеств, а затем стал профессором и преподавателем в той же академии. [Кондаков 1914, с. 36]
Владимир Плотников, тоже уроженец Перми, также закончил Академию художеств в Санкт-Петербурге. [Кондаков 1914, с. 154] То есть портрет живописца Бабина – это ученические работы двух больших пермских художников. Писали они третьего, уже умудрённого опытом живописца, и оба с трепетом относились к модели. И это не случайно. Верещагин и Плотников – близкие родственники, а Иван Бабин – художник и их дед по материнской линии. [Серебренников 1959, с. 109]
Про Ивана Васильевича Бабина известно немного. Упоминал о нём искусствовед Николай Николаевич Серебренников, но очень мало. [Серебренников 1959, с. 59, 109] Не было никаких сведений: когда, для кого и что писал художник. Считалось, что его работы вообще не сохранились, указывались только даты жизни – 1777 – 1857 годы.
Обладая такой информацией, оставалось только гадать и предполагать, что делал этот пермский художник. Прежде всего, конечно, в те времена все местные живописцы, вероятнее всего, были иконописцами, т. е. выполняли заказы епархии на роспись церквей и написание икон. Это был более-менее стабильный заработок.
В начале XIX века, когда Бабину было 30 лет, в Перми велось большое храмовое строительство: возводился Спасо-Преображенский кафедральный собор. Амбициозный проект шёл неспешно с самого начала. Заложен храм был только в 1798 году, [Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор 1915, с. 2 - 3] хотя ещё в 1781 году было решено перевести в город Пермь Пыскорский ставропигиальный монастырь, который был основан Аникой Строгановым в 1560 году. [Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор 1915, с. 1] В 1796 году Пермь становится центром губернии, и потребность в главном храме возрастает. Однако только в 1819 году, через 20 лет после начала строительства, был освящён холодный летний храм в честь Преображения Господня с грандиозным барочным иконостасом XVIII века, который, как и кирпич для строительства, доставили из Пыскорского монастыря для кафедрального собора Перми. [3, с. 9]
Ил.1. Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор, 2022
А ещё через год освятили и второй, зимний тёплый храм Стефана Великопермского, с иконостасом из разноцветного мрамора, сделанным на Горнощитском мраморном заводе. Во всех дореволюционных и более поздних источниках писали, что иконы для этого иконостаса были пожертвованы в 1808 году президентом Санкт-Петербургской академии художеств графом Александром Сергеевичем Строгановым, а писаны они художниками-академиками Г. И. Угрюмовым, В. К. Шебуевым, А. Е. Егоровым, А. Л. Витбергом и даже В. Л. Боровиковским. [Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор 1915, с. 4 – 5]
Начиная с середины XIX века все авторы практически одними и теми же словами повторяют эту информацию. Подробности о том, какие именно иконы, на какие сюжеты были пожертвованы А. С. Строгановым, полностью отсутствуют. В течение почти 80 лет храм перестраивался, достраивался, совершенствовался. В итоге к началу ХХ века Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор полностью соответствовал своему статусу: имел высокую колокольню и пять приделов – два больших основных уникальных иконостаса плюс три небольших придельных.
В 1920 году в Перми началась национализации церквей. В ноябре была ликвидирована Крестовая церковь во имя Митрофания Воронежского, находившаяся в архиерейских палатах. Вскоре там обосновался Пермский краеведческий музей. В 1931 году этой процедуре подвергся и Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор. В следующем году здание было передано Пермской художественной галерее.
Для того чтобы разместить в помещении церкви музей, потребовалась его реконструкция. Дробный интерьер храма не устраивал музейщиков, пришлось убрать лишние преграды. Церковная утварь, облачения, иконы после определения их художественной ценности были переданы по описи на хранение в галерею. Иконы, представляющие интерес, поставлены на государственный учёт. Большой деревянный пятиярусный иконостас из Пыскорского монастыря был полностью оставлен на месте как великолепный образец искусства XVIII века. Но три небольших одноярусных деревянных иконостаса конца XIX века решили убрать. Кроме них под снос попал и мраморный иконостас зимнего храма, т. к. он размещался поперёк здания и делил пространство на неравные части, а это затрудняло создание экспозиции.
Ил.2. Мраморный иконостас Кафедрального собора, г. Пермь, 1931 г.
Иконы были демонтированы, мрамор разломан и долго лежал во дворе музея. В те времена историю изъятых икон записывался в учётные книги очень просто и кратко: «из Спасо-Преображенского кафедрального собора». Никто не уточнял детали, где конкретно находилась икона в пространстве храма. Не было зафиксировано никаких сведений и документов об авторах живописных икон. Таким образом, сейчас в коллекции галереи среди предметов из кафедрального собора находятся иконы, местонахождение которых в соборе не известно. Уточнить этот вопрос помогают документы и фотографии.
В Государственном архиве Пермского края есть фонд, который хранит документы по строительству Спасо-Преображенского кафедрального собора. Кроме того, существует отдельный фонд Правления Пермского архиерейского дома Ведомства православного исповедания (Пермь), где хранятся указы, манифесты, предписания Синода и материалы по управлению церквями, в том числе кафедральным собором Перми, приходо-расходные книги. Фонд очень большой и интересный, дел много. Именно там обнаружились документы, которые помогли атрибутировать некоторые иконы из коллекции Пермской галереи. Очень полезными оказались финансовые бумаги, договоры и докладные записки. Являясь в переводе на современный язык «документами строгой отчётности» Пермской епархии, именно они позволяют выявить имена исполнителей, художников и точно опознать некоторые произведения искусства.
В 1799 указом императора Павла I учреждается самостоятельная Пермская епархия. Первым архиереем Пермским и Екатеринбургским был епископ Иоанн (Островский), его преемником стал епископ Иустин (Иван Борисович Вишневский, 1751 – 1826), который прослужил на Пермской кафедре долее всех пастырей (1802 – 1823). Иустин известен как человек высокообразованный. Знал греческий, латинский, еврейский, немецкий, итальянский языки, причём последним владел как родным, т. к. несколько лет возглавлял посольскую церковь в Венеции. Иустин был автором учебника по грамматике славянского языка, редактировал учебник математики для духовных заведений. [Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор 2019, с. 21] Словом, епископ был не только грамотным богословом, но и человеком широко образованным. Думается, не случайно в монашестве он получил имя раннехристианского мученика и философа Иустина. По характеру архиерей был человеком добрым и снисходительным, чем нередко злоупотребляли его подчинённые. Именно ему довелось участвовать в раннем периоде строительства Спасо-Преображенского собора.
В начале января 1816 года к епископу Иустину обратился протоиерей кафедрального собора Димитрий (Квашнин) с докладом о том, что в мраморном иконостасе храма, несмотря на присланные из Академии художеств иконы, остаётся ещё много свободных мест. Кроме того, ни один образ, созданный в Академии, не подходит по размерам, потому что либо больше, либо меньше мест, для которых они предназначались. Этот документ подтверждает факт написания икон в Академии художеств. Однако Д. Квашнин не называет фамилии художников и сюжеты этих икон.
Далее он сообщает, что пермский живописец Иван Бабин «принял на себя труд и обязанность, как новые всего по регистру образа написать лучшим живописным искусством, так и писанные в Академии иные увеличить, другие убавить по пропорции мест для них в иконостасе назначенных, и за всю такую работу по довольной со мной ризе наконец соглашается взять 700 рублей». [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 53 об.]
Выражение «лучшим живописным искусством», возможно, определяет стиль написания икон, т. е. живопись в академическом духе, с передачей объёмов, перспективой и «живоподобием» образов. В идеале иконы И. Бабина должны были соответствовать произведениям петербургских художников, ведь его работы находились не только в одном иконостасе, но и в одном иконостасном ряду. Очевидно, на тот момент И. В. Бабин был единственным художником в Перми, кому можно было доверить такой ответственный заказ.
Далее следует реестр, т. е. перечень необходимых икон с рекомендованными сюжетами и точными размерами. Всего нужно было написать 23 иконы, среди них 14 непосредственно в иконостас и 9 – в алтарь. Некоторые иконы имеют традиционные сюжеты: «Святая Троица», «Рождество Богородицы». Другие – более редкой иконографии. Например, «Давид, играющий на гуслях перед Саулом, из которого дух нечистый исходит», «Разговор с Никодимом» или «Исцеление расслабленного 38-летнего». [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 54]
Ил.3. ГАПК, Ф.198.Оп.1.Д.100.Л.54
Прописываются и формы икон: не только вытянутые по высоте прямоугольники, но и горизонтальные, круглые, овальные, даже «полуциркульные», что определялось архитектурой иконостаса. Уже через месяц, 16 февраля 1816 года, по поручению Его Преосвященства епископа Иустина был заключён договор между протоиереем Димитрием (Квашниным) и пермским мещанином Иваном Бабиным, состоявший из 5 пунктов. Живописец Бабин обязался к 1 августа 1816 года написать 23 иконы «хорошими красками и самою лучшею живописью». [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 55]
Заметим, что за пять с половиной месяцев выполнить такой объём работы было не реально, недаром сроки затем сдвинулись. Только 5 декабря 1817 года протоиерей Димитрий отрапортовал епископу Иустину о том, что «Святые иконы, которые оный Бабин по точной силе контракта ныне окончил и сверх сего написал еще по потребности три иконы и все оные нами как следует приняты». [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 52]
Ил.3. ГАПК, Ф.198.Оп.1.Д.100.Л.54
За дополнительную работу художнику было выплачено 30 рублей. Кстати, есть документ, по которому были заплачены деньги служителю Ивану Шеину за то, что он изготовил из собственного леса 26 досок и передал их художнику Бабину для написания святых икон, в том числе две из них для пономарских дверей. Таким образом, нам становится известно, что Иван Бабин написал 26 икон на досках. [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 22]
Качество основы было отличное, до сегодняшнего дня доски, изготовленные И. Шеиным, не деформировались. Выбор материала для написания икон – тоже свидетельство того, что для Бабина как иконописца доска была привычнее, чем холст, хотя иконы, присланные из Петербурга, были исполнены на холстах масляными красками.
Второе условие договора предусматривало исправление допущенных ошибок в размерах за свой счёт: «сверх вышеописанного обязуюсь я Бабин исправить и привести в надлежащий порядок академические иконы, и для того где нужно будет или прибавить оны или убавить смотря по месту назначения для них в иконостасе». [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 55 об.] Кроме того, исполнитель обязывался с течением времени, если будет необходимость, некоторые иконы заменить на другие. Цена договора составляла 700 рублей, из них задаток в 200 рублей живописец получил при подписании договора. Согласно документу, Иван Бабин являлся единственным художником, который писал иконы для мраморного иконостаса Спасо-Преображенского кафедрального собора.
В коллекции Пермской галереи довольно много икон, поступивших из Спасо-Преображенского кафедрального собора. Попробуем выделить из них те, что имеют отношение к И. В. Бабину. Сравним реестр изготовленных икон и иконы из Спасо-Преображенского кафедрального собора, хранящиеся в галерее. Как минимум 8 единиц совпадают по названию, материалу и, что важно, по обозначенным размерам.
В алтарь предполагалось написать четыре иконы размерами «высота семь четвертей и два вершка с половиною; широта три четверти с половиною вершка», что в переводе на метрическую систему означает 137×59 см. [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 54] Сюжеты икон следующие: «Авраам, приносящий в жертву Исаака», «Стефан Пермский и Иустин философ», «Аарон с жезлом процветшим» и «Иаков, брат Божий, первый архиерей, приносивший бескровную жертву».
Эти сюжеты икон совпадают с иконами из коллекции Пермской художественной галереи[2]. Но вместо иконы Иакова присутствует образ Василия Великого[3]. Ошибки быть не может, т. к. имя чётко читается на нимбе святого. Изменились ли планы в ходе выполнения заказа и вместо образа первого архиерея появился творец литургии или его имя написали во время поновления иконы, предстоит выяснить. Отметим только, что изображение святителя Василия Великого для его иконографии довольно необычно.
Все образы прекрасно отвечают своему местонахождению в алтаре храма. Они раскрывают тему жертвоприношения, совершаемого каждую литургию священниками. Начинается сюжет с библейской истории о том, что Бог повелел Аврааму принести в жертву своего любимого сына Исаака, но в последний момент ангел остановил его руку. Христианство толкует само событие как послушание воле Божией и как будущее жертвоприношение Христа.
Среди библейских историй этот сюжет – один из самых драматичных, что и передал Бабин. На первом плане изображён сидящий с завязанными глазами Исаак, над ним – полуфигура Авраама. Его красная рубашка и зажатый в руке нож являются центром композиции. Лицо повёрнуто в профиль, Авраам внимает ангелу, указующему на небо. Рисунок расположения персонажей составляет ломаную линию, их позы и жесты передают эмоции. От расслабленной и покорной фигуры юноши к полной решимости позе Авраама и торжественному жесту ангела. Художник, несмотря на некоторые погрешности в анатомии, сумел передать трагизм события.
Ил.5. Бабин И. В. Жертвоприношение Исаака. 1816 – 1817. Дерево (липа), масло. ПГХГ, Пермь
Вторая икона посвящена Стефану Пермскому, который изображён вместе с греческим философом Иустином, небесным покровителем архиепископа Пермского и Екатеринбургского Иустина. Стефан расположен слева в полном архиерейском облачении и буквально подавляет своим величием Иустина. Создавая образ миссионера, Бабин показал умение изобразить тонкие декоративные детали: и богато расшитую узорами митру, и драгоценную панагию, и пастырский посох. Иустин написан как длинноволосый молодой человек с непокрытой головой, с короткой бородой и усами. В руках он держит открытую книгу. Так от образа к образу развёртывается тема принесения жертвы и священства, местная история православия входит в общий контекст истории христианства. Возможно, епископ Пермский и Екатеринбургский Иустин был автором всей иконописной программы алтаря.
Ил.6. Бабин И. В. Святой Стефан Пермский и Иустин. 1816 – 1817, дерево (липа), масло. ПГХГ, Пермь
Ещё одна икона посвящена первосвященнику Аарону, брату пророка Моисея, который по воле Бога стал основателем рода священнослужителей. Он изображён в виде благородного старца в длинной одежде с расшитым крупными цветными камнями нагрудником. Голову венчает похожий на полумесяц головной убор. Перед святым – престол с подсвечником и круглым сосудом, в опущенной левой руке – процветший жезл. (?) Олифа, покрывающая икону, сильно потемнела. Не видны в полной мере краски и детали орнаментов, но можно предположить, что после реставрации откроется вся красота живописи.
Согласно списку, следующий образ должен изображать Иакова, брата Христа, первого епископа Иерусалима, но на доске вокруг нимба ясно читается надпись «Василий Великий». Он одет в священнические одежды: стихарь, фелонь, омофор, на боку палица. Но голова обнажена и руки воздеты вверх, что не характерно ни для иконографии Иакова, ни для иконографии Василия Великого. Богослов, писатель, философ, один из крупнейших деятелей христианства, борец за чистоту веры Василий Великий (ок. 330 – 379) является составителем литургии, которая служится церковью только десять раз в году по определённым праздникам. Икона так же потемнела и судить о её колорите невозможно.
Ил.7. Бабин И.В. Первосвященник Аарон. 1816 – 1817, дерево (сосна), масло. ПГХГ, Пермь
Необходимо отметить высокий профессиональный уровень иконописца, уверенное исполнение личного (лики, руки), пропорциональность фигур, их величавость. Колорит икон можно будет увидеть только после удаления потемневшего покрывного слоя. Но и сейчас заметно, как красивы сочетания тёплой и холодной гаммы, искусно прописаны украшения и орнаменты одежд. По своей эмоциональности и сложности композиции выделяется икона «Жертвоприношение Исаака». Несомненно, эти иконы исполнял И. В. Бабин. Он оправдал условия договора: «образа написать лучшим живописным искусством».
Сюда же примыкает икона из местного иконостасного ряда «Стефан Великопермский». Под потемневшим слоем не видна надпись, но в описи собора 1834 года образ определён как Стефан Великопермский [ГАПК, ф. 137, оп. 1, д. 15, л. 4 об.][4]. Изображён священник с благословляющим жестом правой руки, в левой руке он держит закрытое Евангелие. В такой иконографии часто писали святого Николая Мирликийского. Стефана Великопермского принято было изображать с более длинной бородой.
Над алтарными иконами, согласно договору, должны находиться иконы на сюжеты видения пророков: Моисея, Исаии, Иезекииля, Иеремии. [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 54 об.] Все они служили предсказаниями появления Мессии, т. е. Иисуса Христа. В коллекции галереи хранится только образ Моисея, узревшего Купину, – «Богоматерь Неопалимая Купина»[5]. По сути, это картина: среди деревьев и пасущихся под ними овец изображён коленопреклонённый Моисей. Перед ним ангел, указывающий ему на горящий куст. Образ несгорающего куста является символом Богоматери.
Этот сюжет в XVI веке приобрёл сложное богословское наполнение, воплощённое в не менее сложную символическую иконографию. В нашей иконе художник стремится представить событие как действительно бывшее, и ему это удаётся. Он изображает Моисея, который с недоумением обращается к ангелу, написанному не менее реалистично. Посланник Бога выделяется только белыми одеждами и является композиционным центром картины. Его жест отсылает взгляд к яркому пятну куста, выполненному плотными рельефными мазками. Это настоящий смысловой центр картины. Художник передаёт атмосферу ночи, чудо явления Бога и полную идиллию пейзажа.
Ил.8. Бабин И. В. Богоматерь - Неопалимая Купина. 1816 – 1817, дерево, масло. ПГХГ, Пермь
Вторая картина, близкая по формату и художественному языку предыдущей, – «Возвращение блудного сына». По договору она носила название «Отец, встречающий и объемлющий блудного сына» и предназначалась для тумбы у царских врат.[6] Её можно рассматривать как жанровую сцену в пейзаже. Художник пользуется перспективой, стремится передать вечернее освещение. Главное – встреча отца и сына – происходит на первом плане, сюда обращены жесты людей с левой части композиции. Чтобы подчеркнуть перспективу, Бабин рисует в долине фигуру ангела, являющегося пастуху. Эти две картины уступают по мастерству иконам для алтаря, но, возможно, причина в непривычных для И. В. Бабина задачах, освоении новых жанров живописи. Кстати, для их написания художник использовал масляные краски. Впрочем, в полной мере достоинства и недостатки произведений откроются только после их реставрации.
Отдельную группу составляют иконы для верхней части иконостаса: полуциркульный образ «Святая Троица»[7], две парные круглые иконы: «Давид, играющий на гуслях перед Саулом»[8] и «Отрок Христос среди фарисеев»[9].
Ил.9. Бабин И. В. Отрок Христос среди фарисеев. 1816 – 1817, дерево, масло. ПГХГ, Пермь
Все три иконы указаны в описи собора за 1834 год с обозначением конкретного местонахождения в мраморном иконостасе. Две из них упомянуты в заказе Ивану Бабину 1816 года и совпадают по размерам. Сюжет «Отрок Христос среди фарисеев» не числится в списке тем для икон, порученных художнику. Однако сюжет «Иисус вертоградарь, явившийся Магдалине по воскресение недалече от гроба: не прикасайся ко мне» числится в заказе, но не фигурирует в описи храма. [ГАПК, ф. 137, оп. 1, д. 15, л. 5], [ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100, л. 54]. Возможно, в какой-то момент планы поменялись, и сюжет «Не прикасайся ко мне» был заменён на «Отрока». Но судя по общим стилистическим особенностям всех трёх работ, их смело можно отнести к одному автору, т. е. атрибутировать как работы Бабина.
Все они написаны маслом на досках.Иконы не реставрированы, но сквозь потемневшую олифу видны голубые, красные, зелёные цвета. Образы очень эмоциональны, с подчёркнутыми выразительными жестами, действующие лица общаются между собой. «Троица Ветхозаветная», (ил. 10) изображённая в изводе «Гостеприимство Авраама», трактуется как жанровая сцена.
Ил.10. Бабин И. В. Троица Ветхозаветная. 1816 – 1817, дерево, темпера (под вопросом). ПГХГ, Пермь
Авраам и его жена Сарра принимают у себя в доме трёх путников и угощают их. В раннехристианское время этот сюжет носил жанровый характер. Позднее гостей Авраама стали изображать в виде ангелов, чтобы яснее выразить их божественную природу. После «Троицы» Андрея Рублёва, гениально воплотившего триединую и неделимую сущность Бога, «Троица» чаще всего давалась в его изводе, но параллельно существовал и предыдущий. Бабин изображает сцену как историческую, с бытовыми подробностями, общением персонажей между собой. Все три гостя обращены к коленопреклонённому Аврааму, который их внимательно слушает.
Художник изобразил путников без крыльев, в живых позах, в одеждах разного цвета. Правый, чья рука протянута к Аврааму, выделяется красным гиматием и синим хитоном. В таких цветах принято было изображать Христа. Композиция удачно вписана в сложную форму полукруга, декоративна по колориту. Она ясно доносит до зрителя картинку далёкого библейского события, не наполняя его символическим и философским смыслом. Конечно, Бабин, как искусный иконописец, знал множество вариантов этой традиционной иконографии и успешно справился сзадачей.
Парные иконы, вписанные в круг, представляют собой библейские сюжеты. Одна из них – Христос среди израильских мудрецов. Эта композиция не так часто включается в праздничный ряд иконостаса. Она изображает отрока Христа, объясняющего истину фарисеям. В православной иконографии этот сюжет называется «Преполовение». В центре композиции художник поместил Иисуса, особо выделив его жест – поднятую руку с указующим на небо пальцем. Спасителя окружает множество людей, которые доказывают свою правоту по книгам. Художник хорошо передал атмосферу жаркого спора, не забыв о декоративной красоте живописи.
Второй сюжет – о Давиде, исцелившем своей игрой на лире царя Саула. Израильского царя обуревал злой дух, он страдал тяжёлыми приступами меланхолии. Только пастух Давид, будущий правитель страны, своей игрой умел облегчить его страдания. Сюжет этот был очень любим художниками XIX века. Бабин решает его по-своему. На маленьком пространстве он изобразил справа в шатре Саула и напротив него играющего на лире Давида. Это две центральные фигуры. Особенно выразителен Саул. Он в задумчивости восседает на троне. О том, что это царь, говорят жезл в руке и корона на голове. Повелительным жестом правой руки он словно отстраняет от себя группу воинов, как помеху его наслаждению игрой Давида.
Есть ещё две иконы, которые мы бы с уверенностью отнесли к работе Ивана Бабина. Это «Богоматерь с двумя святыми» (название условное)[10]и «Лонгин сотник»[11].
Ил.11. Бабин И.В. Лонгин сотник. 1816 – 1817, дерево, масло. ПГХГ, Пермь
Обе написаны в овалах и составляют в иконостасе парные элементы. По общему эмоциональному настрою они близки круглым композициям, изображающим Христа среди фарисеев и Давида. У всех героев единообразный тип ликов: овальные, с коротким прямым носом и большими глазами. Похожа манера письма рук и драпировок. Роднят и общие анатомические погрешности в изображении человеческих фигур, перспективы, что выдаёт руку художника, не получившего академического образования. Композиции в овалах изображают предстоящих у Распятия Иисуса Христа: по одну сторону – Богоматерь с Иоанном Богословом и Марией Магдалиной, по другую – Лонгин сотник. Именно так они и числятся в описи собора 1834 года: «По правую сторону креста круглый образ Божьей Матери, поддерживаемый предстоящими в разных позолоченных рамах; а по левую сторону изображение Лонгина Сотника». [ГАПК, ф. 137, оп. 1, д. 15, л. 4]
Живопись первой сцены очень потемнела, и трудно говорить о её колорите, можно рассматривать только композицию. В центре готовая упасть Богоматерь, которую слева поддерживает юноша, а справа женщина. Группасоставляет единое целое. В рисунке много неточностей, но, возможно, это результат последующих правок. Образ римского воина отчасти апокрифический. По христианскому преданию, римский военачальник Лонгин присутствовал при казни Христа и пронзил копьём ребра уже мёртвого Иисуса. Лонгин уверовал в Бога, и церковь почитает его как мученика. В иконописных композициях «Распятия» эта фигура не всегда присутствует, часто изображаются только Богоматерь и Иоанн Богослов.
По сложившейся иконографии, Лонгина принято писать в воинских доспехах, на плечах красный плащ, голова покрыта платом или шлемом, лицо обрамляет короткая борода, в руках его копьё. Автор следует традиционной иконографии, но придаёт образу некоторую театральность. Шлем воина украшен пышными перьями, левая рука поднята в патетическом жесте, а лик скорее напоминает бородатого русского крестьянина. Художник сумел уравновесить композиции – Богоматерь с двумя предстоящими и одну фигуру Лонгина, что свидетельствует о его мастерстве. В этих эмоциональных эффектных образах есть отзвуки барокко, которые были характерны и для профессиональной исторической картины второй половины XVIII века. Эти изображения, возможно, доходили до Перми в гравюрах.
Из всего вышеописанного следует, что И. В. Бабин – искусный иконописец, но не совсем уверенный мастер исторической картины, не знал, как принято было трактовать библейские сюжеты в начале XIХ века. Согласно документам, над иконостасом работал только один пермский художник – мещанин, иконописец Иван Васильевич Бабин, и хотя овальные иконы не значатся в списке заказа, но стилистически они близки его живописи и, вполне возможно, были заказаны позднее.
Согласно архивным документам и сопоставлением их с иконами из Спасо-Преображенского кафедрального собора, хранящимся в Пермской государственной художественной галерее, выявлено 12 икон, автором которых с большой долей вероятности является И. В. Бабин. Самый искусный иконописец Перми конца XVIII – середины XIХ века, родоначальник целой династии художников прожил очень длинную и насыщенную жизнь, имел как минимум 4 детей. Его сын Василий тоже стал живописцем и расписывал церкви.
В обывательской книге губернского города за 1848 год значится: «Бабин Иван Васильев, старожил, мещанин пермский 71-го года. Жена его Мария Васильева, дочь обер-штейгеря Дульцева. Живёт в городе. Занимается живописным мастерством. Жена его имеет во 2-й части города деревянный дом, выстроенный в Покровской улице под № 244. Служил с 1822 по 1825 год в Кафедральном соборе старостой и в совестном суде заседателем три года, и сын Николай был в 1843 г. сторожем в Богородицкой церкви год. У него дети сыновья: 1-й Николай 33. Жена его Настасья Васильева 28, дети сих последних: сыновья Василий 8, Александр 5 и дочь Наталья 7 лет. Второй Василий 24 и 3-й дочь Анна 34 лет». [ГАПК, ф. 512, оп. 1, д. 441, л. 61 об. – 62]
Упомянутая внучка Наталья 7 лет, когда вырастет, выйдет замуж и станет матерью Владимира Плотникова. Того самого, что в 16 лет скопирует портрет прадеда, которого никогда не видел – Ивана Бабина. Именно эта работа и хранится сейчас в Пермской галерее.
Итак, имя Ивана Васильевича Бабина пермского художника-иконописца начала XIX века, родоначальника большой семьи художников, вернулось из небытия уже с атрибутированными работами. Именно его иконы стояли в одном ряду с работами художников-академистов Санкт-Петербургской Императорской Академии и украшали уникальный мраморный иконостас Спасо-Преображенского кафедрального собора Перми. К сожалению, они не были подписаны автором, и их атрибуция состоялась спустя много десятилетий благодаря обнаруженным документам. Теперь его работы займут достойное место в новой экспозиции Пермской галереи.
Список литературы:
- Генеральная опись имущества и церковной утвари Пермского Спасо-Преображенского кафедрального собора за 1834 год. ГАПК, ф. 137, оп. 1, д. 15.
- Городовая обывательская книга губернского города Перми. ГАПК, ф. 512, оп. 1, д. 441.
- Дело о строительстве кафедрального собора Перми 1816 – 1827. ГАПК, ф. 198, оп. 1, д. 100.
- Кондаков С. Н. Императорская Санкт-Петербургская Академия художеств 1704 – 1914, ч. 2. – Санкт-Петербург, 1915. – 455 с.
- Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор. – Пермь, 1915. – 24 с.
- Пермский Спасо-Преображенский кафедральный собор. – Пермь, 2019. – 159 с.
- Серебренников Н. Н. Урал в изобразительном искусстве. – Пермь, 1959. – 256 с.
[1]По инвентарной книге ПГХГ: В.А. Плотников. Портрет пермского живописца И.В. Бабина. 1882 г., картон, масло, 56,5х45,5 Ж-380.
[2]По инвентарной книге ПГХГ: «Жертвоприношение Исаака». Начало XIX в., дерево, темпера. 137×59, И-228; «Святой Стефан Пермский и Иустин». Начало XIX в., дерево, масло, 137×59, И-229; «Первосвященник Аарон». Начало XIX в., дерево, масло, 137×59, И-233.
[3]По инвентарной книге ПГХГ: «Василий Великий». Начало XIX в., дерево, масло, 137×59, И-232.
[4]По инвентарной книге ПГХГ: «Святой». Начало XIX в., дерево, темпера, 138×55, И-235.
[5]По инвентарной книге ПГХГ: «Богоматерь-Неопалимая Купина». XIX в., дерево, масло, 24,5×59,5, И-420.
[6]По инвентарной книге ПГХГ: «Возвращение блудного сына». XIX в., дерево, темпера, 31,5×57, И-419.
[7]По инвентарной книге ПГХГ: «Троица Ветхозаветная». XIX в., дерево, масло, 50×95, И-418.
[8]По инвентарной книге ПГХГ: «Саул, слушающий Давида». XIX в. Дерево, масло, диаметр 36,5, И-422.
[9]По инвентарной книге ПГХГ: «Отрок Христос среди фарисеев. XIX в. Дерево, масло, диаметр 36,5, И-421.
[10]По инвентарной книге ПГХГ: Богоматерь с двумя святыми. XIX в., дерево, масло, 88×64, И-260.
[11] По инвентарной книге ПГХГ: Лонгин сотник XIX в. Дерево, масло, 87,5×59, И-417.
* Первая публикация статьи “Иван Бабин - живописец Пермского Спасо-Преображенского собора" (авторы А.В. Отмахова и Т.Л. Сысоева) состоялась в журнале Academia
Министерство культуры Пермского края